Ольга Романова Olga Romanova

«Нет, точка невозврата была не тогда. А точка невозврата — это хороший вопрос. Я считаю, что точка невозврата это 1993 год. Октябрь 1993 года — штурм парламента. Я тогда была на стороне Ельцина. Я считала, что это очень нормально обстреливать парламент. Это очень даже нормально арестовывать вице-президента. И очень даже нормально, когда власть вот так жестко реагирует. А сейчас мне за это стыдно. Два раза. Когда говоришь о чувстве вины русских перед Украиной, я точно знаю, где я виновата. Я виновата в 1993 году, и я виновата в 1996-м. Потому что выборы Ельцина за которые я топила, я прекрасно видела и прекрасно понимала, что происходит, я прекрасно видела, что это нечестные выборы. Но, тем не менее, я всячески в них принимала участие на стороне Ельцина. А именно они привели к Путину. Именно они. Здесь очень трудно говорить об истории в сослагательном наклонении, но приди тогда Зюганов к власти, тем не менее — ему бы достался 2008 год. А в 2008 году был мировой кризис — он был неизбежен. И тогда бы коммунизм провалился в России навсегда, я так думаю. Но опять же — это сослагательное наклонение. Жизнь просто снова научила меня, что врать нельзя».

«И в 2011 году, когда начались протесты, в которых я участвовала с самого начала, как обычный гражданин, ко мне тогда подошел Сергей Пархоменко — старый коллега и друг с самого начала моей журналистской деятельности, и сказал: нам нужен в оргкомитет кто-то, кто занимался бы деньгами, у тебя образование, вперед. Ну, вперед, конечно — разумеется. Так я вошла в состав того, что стало Координационным советом российской оппозиции, а тогда это был Оргкомитет по митингам. И туда вошли все будущие члены Координационного совета оппозиции. И это было самое лучшее время. Не было никаких выборов тогда среди оппозиции, и все были равны. В штабе заседали Немцов и Удальцов, казалось бы, Каспаров и Навальный, казалось бы, известный нам всем Билунов, например, и Демушкин, я уже забыла, как называются националисты, которые потом отсидели. Много было людей. Да, националисты сидели вместе с либералами, демократы сидели вместе с коммунистами, и даже сталинистами — Удальцов сталинист. И как-то все это было бесконфликтно. И когда я слушала, что говорит Удальцов — я не видела противоречий, например, со своей позицией. Более того, я очень хорошо помню, что тогда по опросам и по голосованию в КС, лидеров-то было двое: и это были Удальцов и Навальный. А при выборах в Координационный совет оппозиции, Немцов обогнал меня на один голос, то есть мы с ним были тогда ровня. У Бориса был большой отрицательный рейтинг. Об этом надо помнить: потому что, конечно, смерть рождает много легенд».